Любители бурбона.



Бурбон. Не меньше чем кличка их кота. Бурбоша. Они назвали его так в честь своей, одной из,  интереснейших и увлекательных вечерних попоек, когда у Элиота украли шляпу, и они всем сборищем пошли на ее поиски. Так и не нашли кстати( она лежала дома), зато вернулись с котом и дешевым виски, так как более приличное, в позднее время не нашлось. Вот так он и поселился в их штабе то есть на квартире, а точнее в псевдо шикарных хоромах с мраморными полом и высокими потолками, увешанными люстрами из белого золота и такими же внушительной красоты подсвечниками. С огромными зеркалами и живописными видами из безупречно вымытых окон. Бурбон спал на перинах и ел исключительно куриный паштет. Сама, наша многоуважаемая четверка вела себя как подобает вести в такой обстановке. Все было именно так, за исключением старого паркета, дешевой, но весьма хорошей люстры, отсутствия подсвечников, но у них был пакет, погребенный с остальными «очень нужными» вещами, где-то в тумбочке, в котором находились свечки на случай если в квартале отключат свет. Ну и пейзажи не были такими живописными, но они были. Картина, хоть маслом пиши. Бедные деревья, чувствующие себя лишними, бросили попытки самоубийства и теперь просто существуют кое-где по краям плиточных дорожек, вытесняя припаркованные машины. Серость улиц так и веяла мыслью выпить вина и бросить окурок вниз и смотреть на малюсенькую точечку потухающей жизни. Именно эти мысли и желания объединили их, жалких завсегдатаев этого серого города. Они нашлись сами по себе. Их что-то выделяло, и это «что-то» их сплотило.
    Хорошая фантазия не давала им физически погибнуть в городе, и морально не загнить от алкоголя и знать меру. Пили, кстати, как аристократы, без дебошей и только в своем клубе. В клубе любителей бурбона. Бурбона как кота или дешевого виски выбирайте сами.
   Писатели, музыканты, раздолбаи и просто замечательные люди были вызовом для города, как стиляги в свое время, или как проклятые бездушные акмеисты. Их мало кто знал в лицо, а кто знал, то по ниточке переносил сплетни, которая к концу становилось шириной в самый настоящий канат, налепленный сплетнями, осуждением и легендами. Это их забавляло, узнавать от случайных людей уникальные истории, которые даже еще с ними и не происходили. Забавно ведь. Люди такого города перестали считать талант, как данность или потенциальную профессию. Для них настоящий мужик обязан работать, не поднимая головы на заводе, стуча по железу. И именно за это их и не любили, за то, что они могли добиться большего, не работая как на каторге. Ненавидели их талант, ненавидели что сами не могли быть такими. Зависть разъедает похлеще кислоты. Любителям бурбона было откровенно наплевать. Их почти ничего не волновало, что происходило за пределами их магического четырехугольника, в середине которого, как почетная пухнатая точка, располагался Бурбон.
    Разные, не похожие друг на друга, но имеющие столько общего, они штурмовали квартиру звуками саксофона и виолончели, стихами и странной прозой, бранными выкриками или оглушительной тишиной. Собирались как будто по звонку, зная где и во сколько, лишь не подозревая чем на этот раз закончится их встреча. Черные шляпы были до ужаса правильными, как будто их только что украли из магазина, без единой пылинки и помятости, безупречно ровные штаны, подчеркивая их худобу висели как на вешалке, а до блеска начищенные ботинки сверкали ослепительнее алмаза. В таком виде четверка сидела на шикарно маленькой кухне, по середине которой красовался стол. Местная достопримечательность, дубовый и до сих пор пахнущий деревом стол, появившийся уже давно, но никто так и не помнит как. Есть только догадки. На нем стояли четыре чашки, разные, чтобы каждый знал где чья и не путал. И четыре удобных старых стула с мягкими спинками, чтобы в любой момент можно было откинуться и чувствовать себя самым счастливым человеком. Так происходило каждый раз, вот такие притягательные стулья. Окно на кухне всегда было распахнуто и на деревянном подоконнике  стояла пепельница, в которой, как на маленьком кладбище покоились мертвые окурки, а те кто еще тлел, медленно доживая ночь пытался оживить остальных. Такая маленькая история немаловажных сигарет.
    Вот так они сидели на кухне с белым потолком на девятом этаже, последнем… С видом на верхушки деревьев, которые перестали расти, замедлив свое развитие, как и большинство живущих.
Они сидели и ощущали себя счастливыми.

Комментарии

  1. Мне захотелось погладить этого кота.
    P.S. письмо то мое пришло?

    ОтветитьУдалить
  2. Посидеть бы с ними вечерком.
    Мне очень понравилось! У тебя получается писать все лучше и лучше)

    ОтветитьУдалить
    Ответы
    1. ох, я бы тоже не отказалась.
      Спасибо большое, приятно знать, что я не стаю на месте)

      Удалить

Отправить комментарий

Популярные сообщения